Аккорды к песне ​Лигалайз — В тот день, когда окончилась война (на стихи А. Твардовского)

F —  Am —  F —  Am  G —  F —  Am —  G —  G 
 
 F 
 В тот день, когда окончилась война 
Am 
 И все стволы палили в счет салюта, 
F 
 В тот час на торжестве была одна 
Am                                                G 
 Особая для наших душ минута. 
 
F 
 В конце пути, в далекой стороне, 
Am 
 Под гром пальбы прощались мы впервые 
G 
 Со всеми, что погибли на войне, 
G 
 Как с мертвыми прощаются живые. 
 
 До той поры в душевной глубине 
 Мы не прощались так бесповоротно. 
 Мы были с ними как бы наравне, 
 И разделял нас только лист учетный. 
 
 Мы с ними шли дорогою войны 
 В едином братстве воинском до срока, 
 Суровой славой их озарены, 
 От их судьбы всегда неподалеку. 
 
 И только здесь, в особый этот миг, 
 Исполненный величья и печали, 
 Мы отделялись навсегда от них: 
 Нас эти залпы с ними разлучали. 
 
 Внушала нам стволов ревущих сталь, 
 Что нам уже не числиться в потерях. 
 И, кроясь дымкой, он уходит вдаль, 
 Заполненный товарищами берег. 
 
 И, чуя там сквозь толщу дней и лет, 
 Как нас уносят этих залпов волны, 
 Они рукой махнуть не смеют вслед, 
 Не смеют слова вымолвить. Безмолвны. 
 
 Вот так, судьбой своею смущены, 
 Прощались мы на празднике с друзьями. 
 И с теми, что в последний день войны 
 Еще в строю стояли вместе с нами; 
 
 И с теми, что ее великий путь 
 Пройти смогли едва наполовину; 
 И с теми, чьи могилы где-нибудь 
 Еще у Волги обтекали глиной; 
 
 И с теми, что под самою Москвой 
 В снегах глубоких заняли постели, 
 В ее предместьях на передовой 
 Зимою сорок первого; 
 и с теми, 
 
 Что, умирая, даже не могли 
 Рассчитывать на святость их покоя 
 Последнего, под холмиком земли, 
 Насыпанном нечуждою рукою. 
 
 Со всеми — пусть не равен их удел, — 
 Кто перед смертью вышел в генералы, 
 А кто в сержанты выйти не успел — 
 Такой был срок ему отпущен малый. 
 
 Со всеми, отошедшими от нас, 
 Причастными одной великой сени 
 Знамен, склоненных, как велит приказ, — 
 Со всеми, до единого со всеми. 
 
 Простились мы. 
 И смолкнул гул пальбы, 
 И время шло. И с той поры над ними 
 Березы, вербы, клены и дубы 
 В который раз листву свою сменили. 
 
 Но вновь и вновь появится листва, 
 И наши дети вырастут и внуки, 
 А гром пальбы в любые торжества 
 Напомнит нам о той большой разлуке. 
 
 И не за тем, что уговор храним, 
 Что память полагается такая, 
 И не за тем, нет, не за тем одним, 
 Что ветры войн шумят не утихая. 
 
 И нам уроки мужества даны 
 В бессмертье тех, что стали горсткой пыли. 
 Нет, даже если б жертвы той войны 
 Последними на этом свете были, — 
 
 Смогли б ли мы, оставив их вдали, 
 Прожить без них в своем отдельном счастье, 
 Глазами их не видеть их земли 
 И слухом их не слышать мир отчасти? 
 
 И, жизнь пройдя по выпавшей тропе, 
 В конце концов у смертного порога, 
 В себе самих не угадать себе 
 Их одобренья или их упрека! 
 
 Что ж, мы трава? Что ж, и они трава? 
 Нет. Не избыть нам связи обоюдной. 
 Не мертвых власть, а власть того родства, 
 Что даже смерти стало неподсудно. 
 
 К вам, павшие в той битве мировой 
 За наше счастье на земле суровой, 
 К вам, наравне с живыми, голос свой 
 Я обращаю в каждой песне новой. 
 
 Вам не услышать их и не прочесть. 
 Строка в строку они лежат немыми. 
 Но вы — мои, вы были с нами здесь, 
 Вы слышали меня и знали имя. 
 
 В безгласный край, в глухой покой земли, 
 Откуда нет пришедших из разведки, 
 Вы часть меня с собою унесли 
 С листка армейской маленькой газетки. 
 
 Я ваш, друзья, — и я у вас в долгу, 
 Как у живых, — я так же вам обязан. 
 И если я, по слабости, солгу, 
 Вступлю в тот след, который мне заказан, 
 
 Скажу слова, что нету веры в них, 
 То, не успев их выдать повсеместно, 
 Еще не зная отклика живых, — 
 Я ваш укор услышу бессловесный. 
 
 Суда живых — не меньше павших суд. 
 И пусть в душе до дней моих скончанья 
 Живет, гремит торжественный салют 
 Победы и великого прощанья.